Из позапрошлой жизни

Из позапрошлой жизни...

- Рабинович, как вам жилось при царе?
- Спасибо, плохо.
- Что так, семейные проблемы?
- Нет, семья идеальная.
- Может быть, девочек не хватало?
- Что вы, сколько угодно.
- Значит деньги?
- Я был сказочно богат.
- Так что «плохо»?
- Морально тяжело было...

- Вы не слышали, как гудит Хаймович?
- Нет.
- Хаймович, как вам вчерашняя девочка?
- Ууууууууу....

- Исаак Наумович, расскажите о вашей последней любви.
- О, это была прелестная телефонисточка...
- Опять вы врете. Когда вы в последний раз могли делать это, телефона еще не изобрели.

- Рувим, у вас из ширинки торчит какая-то тряпочка.
- Теперь это тряпочка. Раньше это была гроза Одессы.

К интеллигентного вида мужчине подходит на улице одессит Жора и говорит:
- Гражданин, на ВАМ наплювали.
- Да не на ВАМ, а на ВАС.
- На МЕНЮ?
- Да не на МЕНЮ, а на МЕНЯ.
- Я и говорю, что на ВАМ наплювали.

Заходит еврей в лавку:
- Почем эта рыба?
- Это окорок!
- Молодой человек, я вас не спрашиваю, как называется эта рыба, я вас спрашиваю, почем она стоит!

Еврей спрашивает у раввина:
- Ребе, а во время поста еврей может спать со своей женой?
- Да.
- А с чужой?
- Нет.
- Почему?
- В Торе ясно сказано, что во время поста еврей не должен получать удовольствия.

-Знаете, с тех пор, как я стал импотентом, у меня словно гора с плеч...

- Мойше, что вы все время молчите?
- Чтоб я в такой мороз руки с карманов вынул?

- Рабинович! А вы хорошо выглядите и ростом выше стали, и похудели, и волосы на лысине отросли... Вас просто не узнать!
- Я не Рабинович!
- Так вы еще и фамилию поменяли?!

- Хаим, если бы у тебя был миллион долларов, что бы ты делал?
- Ничего.
- Как ничего?
- А зачем?

Сидят в поезде напротив друг друга еврей и китаец. Еврей спрашивает:
- Скажите Вы – еврей?
- Нет.
Проходит некоторое время и снова.
- По-моему, вы все-таки еврей.
- Нет.
Еще несколько минут.
- Ну скажите честно, вы – еврей?
Китайцу надоедоедает.
- Ну да, еврей.
- А как похожи на китайца!

В театре. Идет «Евгений Онегин»
- Скажите, Онегин – еврей?
- Нет.
- А Татьяна – еврейка?
- Нет.
- А Ленский – еврей?
- Как вы мне надоели. Ну, если да?
- Браво Ленскому!

Невероятные были и возможные небылицы

В конце 20-х годов весь Советский Союз был занят поисками пропавшего дирижабля Нобиле. На почте принимали телеграммы, только относящиеся к этому событию. Одесский торговец шлет партнеру в другой город телеграмму: «Мойша, ищи Нобиле. Не найдешь, вышли вагон крупы».

Известный конферансье и библиофил Николай Смирнов-Сокольский часто подшучивал над своим другом популярным исполнителем эстрадных куплетов Ильей Набатовым.
Однажды последний пожаловался: «Коля, что с женой делать. Совсем заела меня, третирует все время, издевается...» - «Так это же нормально. Ты кто есть? Говно-эстрадник. А она – жена Набатова.»

Сталин очень любил замечательного певца Марка Рейзена. Тем не менее в разгар борьбы с космополитами, его выгнали из Большого театра. Перед одним из концертов в Кремле Сталин вдруг вызывает помощника и говорит: «Надеюсь, мы услышим сегодня Рейзена?» Через полчаса Рейзена привозят в Кремль. И тут Сталин приглашает к себе Рейзена и Большакова – был такой Председатель комитета по делам искусств (название-то какое!). Входят они и Сталин, показывая трубкой на Рейзена, спрашивает у председателя:
- Ты знаешь, кто это такой?
- Певец Марк Рейзен.
- Это лауреат Сталинской премии, народный артист СССР, солист Большого театра Марк Осипович Рейзен. Понял?
- Да, товарищ Сталин.
- А ты кто?
- Председатель комитета по делам искусств...
- А ты – говно. А теперь идите оба.
Оба с облегчением ушли.

Было это в Москве 60-х. К диссиденту Мише Бернштаму зашел другой диссидент Владимир Гершуни. Еще в гостях был отец Миши, отставной кгбешник. Он сидел и попивал коньячок, а Володя, бегая по комнате, костерил его по чем зря. «Убийцы... у вас руки в крови... сколько народу пересажали и перебили... вас четвертовать мало...», ну и далее в том же духе. Бернштам старший, как и положено людям его профессии, сидел спокойно и слушал равнодушно. В какой-то момент он вклинился в паузу: «До чего же Вы, Володя, нетерпимы к инакомыслящим...»